У актёра Владимира Конкина угнали машину в... Суздале

Авторское издание Юрия Белова
Ответить
Аватара пользователя
Vesper
Купец второй гильдии
Сообщения: 302
Зарегистрирован: 30 май 2010, 16:11

У актёра Владимира Конкина угнали машину в... Суздале

Сообщение Vesper »

Владимир КОНКИН: «Я счастливый актёр!»
На внеочередном чрезвычайном съезде Союза кинематографистов России, созванном Н.Михалковым в Гостином дворе столицы, было много известных режиссеров и актеров разных поколений. Но меня интересовали не все, а те в первую очередь, кто так или иначе связан с нашим Владимирским краем. Во второй день съезда в одном из первых рядов я заметил актера Владимира Конкина, как и все ожидавшего возобновления работы (не хватало кворума для принятия изменений в Устав СК). Он сидел с краю с очень строгим видом, как мне показалось. Я знал, что в начале 1980-х Конкин приезжал в Суздаль на один из праздников Проводов русской зимы (Масленницу). Поэтому решился завязать разговор. Разговор получился очень интересным, потому что в самом начале мой собеседник поделился – сенсацией!
- Вы бывали в Суздале?
- Да, и не один раз.
- В качестве туриста?
- Как вам сказать… Моя профессия далека от туризма. Просто так за 40 лет своей профессиональной деятельности я никогда не ездил. Всегда поводом к поездкам служили или творческие встречи со зрителями, или гастроли, или съёмки. Или же паломничество, которое я считаю душевным подспорьем , необходимым каждому православному человеку, независимо от возраста. Просто я никогда об этом вслух не говорю. Это дело глубоко интимное.
В Суздале первый раз, волею судеб, я оказался в 1982 году, теперь уже прошлого века, и как бы не по своей охоте… У меня угнали машину…
- ??!
- Это была иномарка «Вольво».
Сейчас их много на улицах и дорогах, а тогда было 5 штук на весь Советский Союз. И вот каким-то образом моя машина оказалась в Суздале. Бдительные суздальские милиционеры из ГАИ увидели редкую машину, остановили. Водитель не смог предъявить документов на неё, поэтому машину арестовали. Хозяина нашли, позвонили мне в Москву: «Вашу машину нашли. Приезжайте за ней в Суздаль». Так я оказался в этом славном городе.
Машина была в целости и сохранности, поэтому я написал благодарственное письмо милицейскому руководству – под впечатлением суздальского воздуха, суздальских крестов, богатейшей истории города Суздаля. Это жемчужина «Золотого кольца», как и всякий город на этом маршруте. Сила, мощь и красота нашей отечественной культуры и православия – всё в этих старинных городах соткано воедино. Я испытывал трепет не потому что мне вернули машину, а от того, что оказался в Суздальском кремле …ночью! Тогдашний начальник местной милиции (я уж не помню его фамилии, потому что знакомство было шапочным) ночью, где-то после часу ночи, повёл меня туда. И мы с фонариком тихонечко бродили, осматривая достопримечательности. Милиционер умел молчать. У меня же в ушах слышались звон набатный, звуки смуты, шум ропота народного… Рисовались в воображении картины прошлого… В той июньской ночи словно растворилась какая-то мистика.
Конечно, это была мистика, связанная с особенностями актерского восприятия действительности окружающей, но в данном случае я это накрепко запомнил. И впоследствии, когда я неоднократно приезжал в Суздаль и с семьей, и с моими детьми, которые ныне уже женаты и замужем (и уже у меня шесть внуков), я надеюсь, что с внучатами рано или поздно поеду сюда поклониться нашим святыням. Потому что мы не Иваны, не помнящие родства. Надо иногда делать движения, душа этим подпитывается. Она подпитывается не съездами, пленумами и прочими собраниями, хотя тоже иногда нужно выяснить, кто мы такие, и слышим ли друг друга, тем более в творческом Союзе. Меня радует то, что Господь мне даёт возможность бывать в наших древних городах, видеть и слышать то, что составляет духовный стержень моей судьбы. Скажем так.
- Вы знаете, в Суздальском городском Доме культуры в 1970-1980-х годах режиссером народного театра работал выпускник Саратовского театрального училища…
- Володя Дворянкин.
- Да!

- Я тогда с ним тоже встречался в Суздале. Мне сказали, что он ушел из жизни, да?
- Да, трагически погиб осенью 1985 года.
- Володя Дворянкин. Он на курс старше меня был в Саратовском театральном училище, учился у Юрия Михайловича Сагьянца, ведущего актера Саратовского театра драмы. Позднее Ю.М.Сагьянц работал со мной в театре имени Ермоловой в Москве, у В.Андреева. И вот Володя Дворянкин был любимым учеником у Юрия Михайловича, когда тот преподавал в училище. Хотя у Володи было что-то с голосом, очень большие проблемы со связками – сипатый голос. Но я до сих пор помню его спектакль дипломный – «Воскресенье в Риме», где он играл учителя. Это очень хорошая вещь, я видел ее в постановке Б.Равенских с В.Носиком в главной роли, который играл блистательно! Вот и Володя Дворянкин играл тоже этого учителя, достаточно смешно. Помню, будучи студентами, мы участвовали в каком-то спектакле в нашем академическом театре про Гражданскую войну. В массовке. Мы – солдаты. Одеваемся, обуваемся, как вроде положено. Но Володя Дворянкин не был бы Дворянкиным, если бы не придумал чего-нибудь забавного. Он левый ботинок на правую ногу одел, а правый… Никто не видит! Но мы-то, товарищи, видим, и мы начинаем смеяться!... Вроде как живая армейская сценка получилась. Он всегда был очень изобретательным человеком в этом отношении. И печально, что его судьба так трагически оборвалась. Но я его очень хорошо помню. Объяснить его уход человеческой слабостью я не могу, потому что ее усугубляют люди, окружающие данного человека и всячески подталкивают – физически или косвенно, как угодно. А человек с артистической натурой – у него кожа-то тонкая, понимаете? Он не бегомот, хотя и в нашем Союзе кинематографистов есть люди с бегемочьей кожей.
Но не все таковские, понимаете? Поэтому, никого не осуждая, скажу: Господь всем судья. Мне приятно другое – что вы вспомнили не только град Суздаль, который дорог каждому русскому православному сердцу, но и Володеньку Дворянкина заодно.
- Я очень хорошо знал этого человека, участвовал в качестве самодеятельного артиста в спектаклях поставленных им. Некоторое время Владимир Ильич Дворянкин работал актером во Владимирском драматическом театре и я его видел на сцене в спектакле «Горячее сердце». А потом его пригласили в Суздаль, дали квартиру. У режиссера Дворянкина родилась идея создать необычный, истинно народный, театр. Он назвал его так: «Родник». Конечно, как многие творческие люди, В.Дворянкин любил выпить. В вот в состоянии легкого алкогольного опьянения он иногда эмоционально восклицал: «Я – Владимир Ильич!»
Владимир Алексеевич Конкин рассмеялся, а потом неожиданно сказал:
- А я Ленина трижды играл, в том числе на сцене Ермоловского театра молодого Ульянова.
- Да?
- Да. Я играл Владимира Ильича и на сцене и на ТВ два раза.
- И как вам работалось над этим образом?
- Господи, работалось, как всегда, ответственно, скажем так. Но есть более интересные работы, которые для меня более дороги. И все-таки была в моём творчестве Лениниана, когда я доказывал редакторам: «А вы знаете, Ленин-то не картавил. Потому что я внимательно прослушал его пластики в Музее Ленина». Он скороговоркой говорил. Он проглатывал слова, как многие актеры даже наши, и народные, которые, к сожалению, иногда бывают косноязычными. Я уж не говорю о наших политиках. У нас много примеров косноязычия. В данном случае это зависит и от темперамента и от речевой культуры человека.
Так вот, Ленин не картавил, а проглатывал эту букву, потому что ему нужно было быстрее что-то сказать людям, массам. Он зажигался! А все ведь привыкли к штампу: «р», «р». И вот мне приходилось своими слабыми силами отстаивать это. И я отстоял! Я играл Ленина в гриме. Другое дело Олег Янковский сделал в спектакле «Синие кони на красной траве» - он от Ленина говорит, без грима. Поэтому ему и не надо показывать образчик речи. А в моем случае надо: полный грим, и всё.
- Вы Володю Ульянова играли?

- Володю, да. Мне делали портретное сходство такое – легонькую пробивающуюся поросль волос, бородка легонькая, какая у юношей бывает; естественно, волосы назад, красили меня для этого. Серьёзно относились к этому делу. Потом этот спектакль увидела Фотиева, которая, если вы помните, была секретарем Ленина. Она была очень старенькой, больной и буквально на следующий год ушла из жизни. Удивительная была совершенно старушка. Вот она пришла на премьеру спектакля о Ленине и сказала мне несколько очень добрых слов.
Мало того, она пригодилась мне (в хорошем смысле) – я, наивный тогда, решил воспользовался нашим знакомством и дерзнул позвонить Фотиевой. Надел все свои награды. И вот мы с ней оказались в Ленинграде. Дело в том, что я хотел отстоять так называемую лавку Смирдина( моя прабабушка из этого рода) на Невском проспекте, превращенную при советской власти в парикмахерскую. Мы пришли в Смольный и были записаны на приём к Г.В.Романову, первому секретарю Ленинградского обкома КПСС. Нас ожидал сюрприз: в приёмной зажегся телевизор и Григорий Васильевич появился … на экране: «Я слушаю вас». Мы с Фотиевой опешили от неожиданности, язык потеряли. «Ну говорите, говорите!» - вопрошает Романов с экрана.
Мы с какими-то бумажками пришли, подтверждающими, что Смирдин – книгоиздатель, просветитель и т.д. Фотиева оказалась в полуобморочном состоянии, а я чего-то там «Бе-ме» - растерялся, понимаете?
- Вы так и не попали, не высказали просьбу?
- Фотиева обалдела от такого приёма – Ленин был доступнее, даже для крестьян и рабочих, чем эта бонза, понимаете? Вот и всё. Ну, о какой культуре, о каких Смирдиных может идти речь!
- На этом ваш поход закончился?
- Да. И вот я Фотиеву, бывшего секретаря Ленина, больше не видел, потому что она там осталась в больнице и вскорости ушла из жизни. А я узнал, что жена Г.В.Романова, первого секретаря обкома КПСС, в этой парикмахерской делала свои завивки на голове.
- Владимир Алексеевич, скажите, считаете ли вы роль Павки Корчагина лучшей своей работой?
- Я не считаю ни лучшей, ни худшей – это первая работа. Это как первая любовь – никогда не забывается, так же как моя фактически первая любовь это моя супруга, которая со мной уже 38 лет. У нас трое детей и четверо внуков. Первая работа врезается в память на всю жизнь. Я до сих пор помню монологи, потому что всё прошло через сердце, через мою внутреннюю жизнь. Тем более всё было внове, впервые – я не киноактёр, я только закончил Саратовское театральное училище и не претендовал никогда на роль Корчагина, хотя это была третья экранизация произведения Н.Островского.
Но она мне дорога, потому что работа над ней длилась полтора года, далась с большим трудом. Я не могу без благодарности вспоминать этот образ, хотя он мне принес немало и огорчений. Дело в том, что после показа телевизионного фильма «Как закалялась сталь» негласный приказ был по Госкино СССР, что Конкину не рекомендуется сниматься в ролях, дискредитирующих образ Павла Корчагина. Вот ты хоть умирай!
- Обычная история…
- Обычная или необычная, я во всяком случае знаю многих из здесь присутствующих пожилых актеров, которые играли и секретарей райкома, и следователей, и чекистов, и бандитов. Это бывало, понимаете, когда кто-то мог отстаивать своего актёра, может быть, были какие-то другие интересы. Но меня не отстаивали! Не знаю, с этим как бы все смирились, режиссеры поднимали руки вверх, потому что было много всяких проб. После роли Павла Корчагина в не хотел больше сниматься в кожанках. Лучшая «кожанка» была сделана. Сейчас в незрелых умах у наших молодых коллег многих насаждают понятие «звезда». И им кажется, что это действительно так и они чего-то стоят. На самом деле это аванс. Это большая иллюзия и заблуждение, потому что через 3-4 года на смену им придут такие же прыщавые мальчики и девочки, более агрессивные, которые этих «звёзд» вчерашнего дня утопчут или задавят. Меня, слава тебе, Господи, миновало это, как и многих присутствующих здесь коллег. Мы были популярными артистами и с этой популярностью, наверное, уйдём. Мало того, нас хорошо воспитали, нам говорили не зазнаваться.
Так вот. Когда я отказывался от всех ролей кожанок со всех студий, то меня стали считать артистом зазнавшимся. А у меня был трезвый расчет, я прекрасно понимал, что 2-3 роли «кожанок», и я уйду в тираж. А мне этого совершенно не хотелось. Я свою судьбу выстраивал достаточно чётко; при всем том, что я многого не сыграл из того, что хотел: ни в театре, ни в кино, к сожалению величайшему. Тем не менее, за сорок лет творческой работы я накопил опыт и у меня есть своя «Таблица Конкина», понимаете? По аналоги с Д.И. Менделеевым. Я тоже хорошие коктейли из человеческих судеб и персонажей могу делать. Это не мое мнение, это мнение многих зрителей и критиков, благосклонных ко мне. А сохранить благосклонность публики и критиков на протяжении 40 лет это более чем сложно, согласитесь.
Я уважаю свою профессию, потому что многим ей обязан. Я её ненавижу и одновременно люблю, потому что она, конечно, корёжит человека, крутит и вертит его судьбой, его психикой, его отношением и к людям, и к жизни. Вот иногда спрашивают: «С какой ты ноги встал?», полагая, что у тебя дурное расположение духа. Бывает, что и с двух-то ног встанешь, а день не задался. Уж и лобик перекрестил, уж и помолился, чтобы тебя Господь укрепил и чтобы бесы тебя рожкам не тыкали в одно место – ан нет! Понимаете, бес тоже искушен, он ровесник Господа. Тут всё очень непросто.
И вот как между этой Сциллой и Харибдой провести свое «арго», чтобы он паруса и мачты не сломал, и команда осталась, и судно не погибло, и в то же время руно достать, понимаете? Это очень сложный путь, а в творчестве – тем паче.
- Средства массовой информации проявляют большой интерес к кинематографу и в частности к внеочередному – чрезвычайному – съезду Союза кинематографистов России. Чем это объяснить?
- Тем, что хотим мы того или не хотим, и как бы не хаяли наш кинематограф, многие из нас ностальгически относятся к прошлому кинематографу, это естественно, и в силу возраста и наличию достойных примеров высокого искусства больше, с удовольствием смотрят старые советские фильмы. Правильно нам дядя Володя – Владимир Ильич Ленин сказал: «Важнейшим из искусств для нас является ки-но». Поэтому люди со всего бывшего Советского Союза интересуются, хотят знать, как обстоят дела в нашем Союзе, каково будущее нашего российского кинематографа. Много склок. Склоки все и вся страшная подковёрная штуковина еще впереди. Большая, достаточно серьёзная и уважаемая часть кинематографистов сейчас как бы в изгоях пребывает… Это не хорошо. Я вообще за худой мир, чем за добрую ссору, честно вам признаюсь. Лучше худой мир! Делить нам, основной массе членов Союза кинематографистов, нечего - нас и так уже обобрали.
Я вообще-то уже устал слушать фразу, что «на ваших фильмах мы воспитывались». Лучше б денег побольше дали. С другой стороны, приятно. Нас надо любить. Как говорил Шмага из пьесы «Без вины виноватые»: «Полюбите нас черненькими, беленькими нас всякий полюбит». То, что Союз оказался жизнеспособным и оказался сильнее дрязг, для меня это откровение. Я состою членом Союза 35 лет, он был для меня определённой крышей. Когда-то я «Волгу» получил без очереди в 1976 году. Союз помог мне это сделать. Люди в возрасте понимают, что это такое. Пойди, купи! Когда тебе 24 года, а у тебя уже чёрная «Волга», ты понимаешь, что ты… Хотя я её купил за собственные деньги. Союз и морально тебя укрепляет, даёт понять, что ты не один. Нам надо быть аргонавтами.
- Итак, Владимир. Алексеевич, у вас были черная «Волга». «Вольво». А сейчас на какой машинке вы катаетесь?
- В метро. Нет, у меня несколько машин. Но дело в том, что только сумасшедший ездит по Москве на машине. Я от этой прихоти отказался. Я только на дачу езжу на машине, которая у меня далеко (160 км).
- В какую сторону от Москвы?
- В сторону Рязани. В окрестностях г.Зарайска, Подмосковье, есть местечко тихое и замечательное, недалеко от бывшего поместья Достоевских. Речка Осётр, леса.
- Вы сказали про дачное местечко. А я вспомнил фильм «Место встречи изменить нельзя», которому в этом году исполняется 30 лет. Вспоминается?
- Вспоминается и хорошее, и дурное. Но слава Богу, эта картина перестала быть моим частным альбомом. Или частным альбомом того же Говорухина. Или актёров. Потому что этот фильм давно уже принадлежит не нам, и мы уже совершенно другие – все-таки 30 лет прошло. Я не знаю, что с поделками сегодняшних «звезд» кинорежиссуры будет через 30 лет – это вопрос. Я думаю, что зрители забывают их через пять дней после проката. Дай Бог им преуспеть так, как фильму «Место встречи изменить нельзя» по части зрительской любви. Если у актера есть хотя бы пара-тройка удачных картин, это счастье. А у меня их несколько, даже «Как закалялась сталь», которой 35 лет, хотите вы или не хотите, а многие её помнят и любят. А «Ата-баты, шли солдаты» - последняя картина с Лёнечкой Быковым, за что мы Государственную премию получили! «Отцы и дети» по Тургеневу. «Место встречи изменить нельзя». Конкин – счастливый человек, понимаете? Не многие актеры даже моего поколения могут похвалиться тем, что у них вот 4-5 картин, которые люди действительно помнят. Можно иметь очень много званий и наград, но, увы, твои работы как бы обслуживают своё время и всё. И становятся гербарием в «Белых столбах» (Госфильмофонд России – Ю.Б.). А какие-то работы требуют расшифровки последующей.. Ведь мы очень часто на десятилетия забываем каких-то режиссёров, актёров совершенно не справедливо. И слава Богу, что существует такая профессионально-этическая группа в Союзе кинематографистов, как критики. Их можно поругивать иногда, быть ими недовольными, но мне их журить не пристало. И то, что они раскапывают иногда совершенно удивительные судьбы, уж и нами-то наполовину забытые или вовсе забытые, и достойные имена актёров, режиссеров и названия фильмов, которые они делали. Это продолжение культуры.
В общем, творческий Союз кинематографистов это та единица духовной жизни сегодняшней России, без которой было бы хуже, поверьте мне. Кризис оказался бы уже не только материальным, но и более чем духовным. То, что вчера мы наше заседание начали с памяти ушедших наших друзей и коллег, очень важно. Это не просто дань протоколу. Они уже ушли, у них разговор с Богом, понимаете? Мы можем их любить – не любить, как и при жизни, но они уже беззащитны и не нуждаются в нашем оправдании.
Поэтому при жизни нужно благодарить, при жизни нужно награждать, при жизни нужно виниться, при жизни нужно всё успеть сделать. Очень часто мы бываем неправы. Иногда эта неправота становится доминантой нашего характера, а с годами характер иногда портится (смеётся). А портится из-за того, что ты вот не выкинул эту бациллу, а она взяла да размножилась. И вот тебе кажется, что ты ещё чего-то, а на самом деле ты уже о-го-го. И от тебя люди шарахаются. Или в крайнем случае от тебя бочком, бочком… Вот этого бы очень не хотелось ни своим коллегам, ни себе.
- Владимир, спасибо большое за внимание и весьма ценную информацию, в том числе по Суздалю. Желаю вам всего хорошего. Ждём в Суздале с внуками!
С народным артистом РФ беседовал Юрий БЕЛОВ.

"Вечерний звон" №3, август 2009 г.
Ответить

Вернуться в «Вечерний звон»