Вот глава из книги
Тимофеевой Т.П. "Лежит в развалинах твой храм..."(О судьбах церковной архитектуры Владимирского края (1918–1939). Документальные хроники). Владимир, 1999.
"СУЗДАЛЬСКИЕ УТРАТЫ
Город-музей Суздаль, прославленными памятниками Кремля, монастырской архитектуры, ансамблями парных посадских церквей, историческими ландшафтами, сохранил свои архитектурные богатства далеко не полностью. Десятилетия антирелигиозного угара оставили и здесь свои разрушительные следы.
К тому времени, когда город стал предметом архитектурной реставрации, он уже не досчитывался ряда старинных церковных зданий, по-своему замечательных и необходимых в исторической топографии и художественном облике города как целого. Вот перечень этих утрат.
1. Дмитриевская церковь 1773 г. с колокольней 1812г. и теплым Георгиевским храмом 1751 г. за рекой Каменкой напротив места Дмитриевских ворот (где теперь Музей деревянного зодчества).
2. Афанасьевская церковь 1719 г. с шатровой колокольней в Кремле, неподалеку от собора (вблизи пожарной каланчи).
3. Златоустовская церковь 1729 г. с колокольней близ торговых рядов.
4. Похвалынская церковь с колокольней и теплым Варваринским храмом XVIII в. по левую сторону дороги из Ризположенского в Покровский монастырь, перед мостом.
5. Боголюбовская церковь с колокольней на Первом (Златоустовском, или Троицком) кладбище, XVIII в.
6. Всехсвятская церковь на Втором (Знаменском) кладбище, рубежа XVII-XVIII вв.
7. Ансамбль Троицкой церкви в ограде Ризположенского монастыря, конца XVII в.
8. Теплый Никольский храм XVIII и. при сохранившейся Борисоглебской (Источниковской) церкви.
9. Шатровая колокольня и теплый храм Андрея Первозванного при сохранившейся Тихвинской церкви, конца XVII в.
10. Шатровая колокольня сохранившейся Входоиерусалимской церкви, нач. XVIII в.
11. Колокольня и теплая Богословская церковь в ансамбле сохранившегося Ильинского храма, XVIII в.; часовня «Божий дом» здесь же, на Ильинском лугу.
12. Шатровая колокольня сохранившейся Петропавловской церкви рубежа XVII-XVПI вв.
13. Теплый Никольский придел при сохранившейся Иоанно-Пред-теченской церкви, XVIII в.
14. Шатровая колокольня и придел Сергия и Никона Радонежских сохранившейся Успенской церкви XVII-XVIII вв.
15. Мавзолей Д. М. Пожарского в Спасо-Евфи-миевом монастыре по проекту академика Алексея Максимовича Горностаева, 1858-1885 гг.
Этот скорбный список дополняют разоренные церковные интерьеры, уничтоженные для смывки позолоты иконостасы, разбитые и утилизированные на лом колокола и ограды. Добавляется сюда и противоестественное использование церковных зданий «для социалистических нужд».
Декрет от 23 января 1918 г. 66 отделении церкви от государства открыл шлюзы для хлынувшего вскоре бедствия. Уничтожению церквей предшествовала их «ликвидация», т.е. закрытие. Первоначальное закрытие в 1918г. с описью имущества еще не было окончательным. Общинам верующих было позволено брать свои храмы в пользование. К 1920-му году относится массовая регистрация общин. 1922 год — тотальное изъятие ценностей под предлогом помощи голодающим (комиссии Помгол и Последгол). Так, 19 мая 1922 г. из Суздаля во Владимирский губфинотдел поступило 2 ящика и 7 сундуков с драгоценностями весом 90 пудов 32 фунта.1 В 1923 г. вышел декрет о закрытии монастырей. Вновь проводилась регистрация общин, и многие не были перерегистрированы. Церковные здания с имуществом перешли в ведение ОНО Наркомпроса, фактически — музея. Отказу общин от своих церквей способствовали «обновленцы», появившиеся в Суздале. 28 ноября 1922 г. суздальское духовенство вступило в группу «Живая церковь».2 В 1923 г. из 19 суздальских церквей были «ликвидированы», т.е. закрыты, все 4 монастыря, городской собор, 14 приходских церквей и 2 кладбищенские.3 Некоторые из них впоследствии и были снесены. В соборе еще некоторое время велась служба, а в 1929 г. он был окончательно закрыт и превращен в «собор-музей». Не последнюю роль в судьбе церковных зданий сыграло распределение их по категориям «музейной ценности». Эту экспертизу проделал 13 марта 1923 г. ученый специалист отдела музеев НКП В. А. Мамуровский и заведующий Владимирским губмузеем А. И. Иванов.4 Все здания были разделены на 4 категории. В I категорию попали «памятники общегосударственного значения», которые « в случае ликвидации общин верующих подлежат передаче музейному отделу в целом с иконостасом и музейными вещами и охраняются музейным отделом». В эту категорию, кстати, отнесли Входоиерусалимскую церковь с колокольней, что, однако, не спасло последнюю.
П-ю категорию составляли «памятники местного значения», которые в случае ликвидации общин тоже «переходят под охрану и ведение музея... все оставшееся имущество вывозится — музейное в музей, а не музейное — в исполком». Следует заметить, что все памятники этой категории сохранены. В Ш-ю категорию зданий, «представляющих собой музейный интерес только со стороны внешней архитектуры», отнесены были церкви, из которых после закрытия «музей вывозит музейные вещи, после чего они утилизируются исполкомом для своих потребностей при условии сохранения в неприкосновенности внешней архитектуры». В действующих церквах этой категории договор предусматривал интересы музея. Из зданий этой категории не уцелел ансамбль Дмитриевской церкви. К IV категории причислялись церкви, «не представляющие никакого музейного значения», в случае закрытия которых музей «вывозит музейные вещи, если таковые окажутся. Дальнейшая судьба этих церквей определяется у исполкомом вплоть до сломки». Некоторые из зданий этой категории впоследствии, действительно, и были разобраны на кирпич.
В Суздале особенное влияние на судьбу церковных зданий имело Политуправление, в 1923 г. занявшие весь Спасо-Евфимиев монастырь под политизолятор, в просторечии именовавшийся «концлагерем». В 1926 г. администрация политизолятора поставила вопрос «об использовании зданий для строительных надобностей».5 Наименее ценной потерей музейным работникам казалась Афанасьевская церковь, отнесенная в 1923 г. экспертом Мамуровским к IV категории. «В художественном отношении этот храм не представляет никакой ценности как с внешней, так и с внутренней стороны, а потому Суздальский музей полагает, что это здание по соглашению с госфондовской комиссией свободно может быть предоставлено в распоряжение суздальского политизолятора ОГПУ для использования в строительных целях — вплоть до сломки ...безвозмездно», — писал заведующий Суздальским музеем В. И. Романовский во Владимирский губмузей.6 Однако музейный отдел Главнауки предложил сохранить Афанасьевскую церковь, заменив ее Успенской, которая тоже упоминалась изолятором и принадлежала к IV категории. Суздальский музей на это возражал, что Афанасьевская церковь «отличается крайней простотой и полным отсутствием художественной орнаментации. Успенская церковь, тоже постройки XVIII в., в соединении с шатровой колокольней ...представляет более художественного интереса и заслуживала бы более быть сохраненной как архитектурный памятник, чем Афанасьевская церковь». Для использования в качестве строительного материала Суздальский музей предложил несколько теплых церквей из числа закрытых в 1923 г.: Борисоглебскую, Дмитриевскую, Ильинскую, Смоленскую и Предте-ченскую. «Все эти здания церквей однотипные. Они вполне могут быть обращены к использованию в качестве строительного материала».
В Суздале к концу 1926 г. оставалось лишь 9 действующих церквей; остальные, хотя и числились на учете и охране музейного отдела, фактически стояли закрытые и безнадзорные. Потому и разрушались — как бы естественным образом. В одной из своих записок о состоянии памятников В. И. Романовский упоминал в 1926 г. : «Когда началась разборка Афанасьевской церкви, то многие почтенные граждане Суздаля горько жаловались и упрекали музей...».7 Но и состоящие на учете, и не состоящие, но равно «ликвидированные» как церкви — здания разрушались одинаково. Так, разгрому подверглись оба суздальских кладбища с их церквями. Можно думать, что снос суздальских церквей начался именно в эти годы — 1926-1927 с разломки Афанасьевской церкви, двух кладбищенских, разрушения оград.
В 1928 г. здания нескольких закрытых церквей были «реализованы», т.е. проданы в качестве строительного материала: Афанасьевская — политуправлением, Всехсвятская на Знаменском кладбище — горсоветом, Боголюбовская на Златоустовском кладбище. Еще три церкви были проданы на слом музеем: теплая Иоанно-Предтеченс-кая, теплая Дмитриевская и теплая же Борисоглебская.х
В 1927 г. Суздальский горсовет ходатайствовал о сломке «полуразрушенного здания церкви на Знаменском кладбище», и президиум губисполкома постановил: сломать.9
Обветшание церквей, лишившихся общин, происходило стремительно. В декабре 1926 г. комиссия Суздальского горсовета, осмотрев Успенскую и Пятницкую церкви на предмет разборки оград, установила, что ограды «местами разрушены и кирпич разобран, а ворот некоторых совсем нет... иконостасы данных церквей разобраны, золото смыто и вообще церкви представляют пустующие здания без стекол и оконных переплетов».10
В 1927 г. Суздальский музей и губмузей под давлением Суздальского горсовета просил Главнауку НКП разрешить «вопрос о разборке ограды у церквей г. Суздаля, принимая во внимание, что ограда не имеет историко-художественного значения и что в Суздале имеется таких памятников чрезвычайно много, поддерживать которые губмузей все равно не будет в состоянии и что нужда в строительном материале в настоящее время здесь очень большая».11
В 1929 г. нависла угроза над Ризположенским собором, который в 1928 г. был передан политуправлению под электростанцию. На куполах собора обнаружены были трещины, а политизолятор, еще прежде устройства специального фундамента под динамомашины, потребовал сноса куполов.12 Несмотря на1 попытки Суздальского музея и Главнауки уберечь редкое трехглавое здание, купола и барабаны все же снесли, сам же памятник вообще;сняли с охраны.
В 1933-1934 гг. был разобран замечательный памятник — мраморный мавзолей с наружной мозаичной иконой над могилой Д. М. Пожарского в Спасо-Евфимиевом монастыре. Б. .И. Романовский 17 марта 1933 г. осматривал памятники монастыря, занятого политизолятором ОГПУ. Оказалось, что уже около 10 дней шла разборка мавзолея. «По заявлению коменданта, — пишет Романовский, — разборка производится по разрешению Москвы. Мрамор (каррарский) идет на постройку Дома советов в Москве. Работы по разборке с тщательной сохранностью мраморных плит производит мастер из Москвы, который производит работы по сооружению мавзолея им. В. И. Ленина». Музей послал в Москву запрос о правильности уничтожения памятника, и 3 апреля 1934 г. получил ответ из сектора науки: «...вопрос о разборке т.н. усыпальницы князей Пожарских согласован ОГПУ с Центральными государственными реставрационными мастерскими. Представитель Суздальского музея должен быть привлечен лишь в том случае, если на месте производства строительных работ в б. монастыре будут начаты земляные работы, могущие дать археологический материал».13
В 1933 г. Суздальский горсовет просил музей дать разрешение сломать колокольню Дмитриевской церкви и еще один храм, т.к. кирпич потребовался на постройку городской бани. Но церкви эти пока еще уцелели.14 Вообще в 1933 г. список памятников Суздаля был пересмотрен. Из зданий, отнесенных к III (последней) категории, большая часть снималась с учета и разрешалась к сносу горсоветом, в том числе и снесенная через несколько лет Похвалынская церковь, Входоиерусалимская с колокольней (колокольня снесена), Иоанно-Предтеченская (теплая снесена), Ильинская теплая (снесена), Тихвинская с колокольней (колокольня снесена).15 После 1935 г. на слом была продана горкомхозом Ильинская церковь -- совхозу им. Фрунзе; комитет по охране памятников разрешил слом церквей Успенской, Тихвинской, Дмитриевской.16
В 1936 г. было принято постановление о сносе Дмитриевской, Борисоглебской и Ильинской церквей; Дмитриевскую церковь попросил для строительства гаража суздальский техникум." 23 июня 1937 г. музей сообщал в комитет по охране памятников, что «Дмитриевская церковь наполовину разрушена».18
В 1938 г. снятию с учета подлежал еще целый ряд церквей, в т ом числе и разобранная вскоре Златоустовская, Петропавловская (снесена ее колокольня), Успенская (снесены колокольня и теплая церковь).19
В 1937 г., по воспоминаниям очевидца, началось разрушение Похвалынской церкви. Некто В. Гусев , приехавший в Суздаль в 1937 г., вспоминает: «В конце нашей улицы показалась церковь с пятью окнами, закругленными вверху. Среднее окно занимало цветное изображение женщины в церковном одеянии и надпись славянской вязью «св. великомученица Варвара». Изображение было уже поблекшим. Зеленая крыша — тоже. Колокольня отличалась от других и формой, и небольшой высотой, колоколов на ней уже не было. Высокий летний храм этой церкви опоясывала кирпично-железная ограда с кирпичными же столбами. В углу, образованном стенами летнего храма и зимнего придела, виднелись два надгробия из белого известняка. Южное крыльцо летнего храма было железное и с такою же кровлей. Цоколь зимнего придела был сложен из тщательно обработанных известковых камней единого размера. Напротив северного угла церкви стояла кирпичная сторожка, квадратная в плане. Угловой дом на солнечной стороне оказался новым жильем для нашей семьи... За годы жизни в нем пришлось наблюдать, как разрушали памятники архитектуры двух колоколен — одной на колхозном рынке, другой — за рекой Каменкой. Это была колокольня Тихвинской церкви. Третью, Ильинскую колокольню, видел, как разрушали, издалека. Первая из них была обрушена, свалена в реку Каменку. В момент отклонения по вертикали по белому телу колокольни пробегали черные, зловещие молнии трещин, затем — падение, грохот, туча известковой пыли... Скорбное зрелище... Церковь св. Варвары начали разрушать еще в 1937 г., когда была продана на слом ее ограда. Закончили разрушение после войны».20 Каменными плитами из Похвалынской церкви был вымощен пол в вестибюле РК КПСС (ул. Ленина, 78), массивные двери с металлическими ручками — из той же церкви.
В ноябре 1940 г. Суздальский горисполком принял решение о переоборудовании Петропавловской церкви под механизированную пекарню. «По производственным соображениям вызывается необходимость снятия колокольни, разборки колокольни до первого яруса, устройство междуэтажного перекрытия и реконструкция стен в части пробойки вновь оконных и дверных проемов».21 Ныне колокольня эта не существует.
Не обо всех снесенных памятниках сохранились документальные свидетельства их уничтожения. Путеводители и книги об этом и вовсе умалчивали. Так же как и об использовании церквей для нужд «социалистического строительства». Так, в 1929-1930 гг. Смоленская церковь служила клубом для сотрудников политизолятора ОГПУ; Троицкая церковь, Иоанно-Предтеченская и Крестовская хлебозаготовительными складами, Сретенская церковь Ризположенского монастыря — клубом особого дивизиона ОГПУ, в теплой Ильинской церкви до ее сноса была красильная мастерская трикотажной артели, в теплой Богоявленской — склад льна, в Пятницкой (теплой Входоиерусалимской) — кузница учебно-показательных мастерских, в двух церквах Васильевского монастыря помещались склады животноводческого совхоза им. Молотова.22 В 1931 г. в аренду за плату сдавались следующие церкви: Зачатьевская в Покровском монастыре -- под инкубатор, Смоленская -- под кузницу ОГПУ, Борисоглебская -под тракторную колонну, Васильевский монастырь — под пригородное хозяйство. Спасо-Евфимиев монастырь в 1923-1939 гг. занимал политизолятор ОГПУ. На территории Покровского монастыря в 1932-1937 гг. существовал секретный «институт», где 19 крупнейших ученых-микробиологов, свезенных со всей страны, на положении арестантов-лагерников занимались поисками и изготовлением бактериологического оружия. Здесь в 1935 г. минский профессор Борис Эльберт и ученый из Москвы Николай Гайский создали первую в мире, актуальнейшую в то время противотуляремийную вакцину. В 1937 г. «институт» был расформирован, часть сотрудников расстреляна, другие переведены в дальние лагеря. Все записи и пробирки с препаратами ученые сдали в ОГПУ. Впоследствии оказалось, что ценнейшая вакцина утеряна.23
В 1939 г. в Спасском монастыре разместилась тракторная школа. Покровский собор в том же году был сдан под хлебопекарню, сменившую продуктовый склад,24 шатровые ворота Ризположенского монастыря заняла под склад горючего тюрьма НКВД.
К этому времени церковных интерьеров, в том числе иконостасов, уже почти не существовало. В 1930 г. были проданы ОГПУ для смывки позолоты иконостасы Васильевского монастыря, Цареконстантиновской, Борисоглебской, Ильинской, Богоявленской церквей.25 Такая же судьба рано или поздно постигла практически все или почти все иконостасы. Колокола, за исключением некоторых, спасенных В. И. Романовским, стали сырьем для промышленности.
Суздальские утраты прибавляют скорбную страницу в мартирологе памятников церковной культуры".
Полный текст книги на сайте
РусАрх http://www.rusarch.ru/ (Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры)
здесь